— Всё на самом деле было суровее и спокойнее, чем в этом мифе. Причем, может быть, суровее — именно потому, что спокойнее, — рассказывает Владислав. — Вообще в СССР было несколько элитных вузов, откуда не забирали в армию, в том числе и физтех (а в других не было отсрочек в принципе!) Поэтому многие поступали уже после армии. Кстати, для тех, кто отслужил, были ощутимые льготы при поступлении. А таких было немало. Прослужив 2 года, они выбирали место учебы осмысленно и учились действительно качественно.

Уже где-то зимой пошли первые слухи, потом появились уже вполне конкретные новости, первые тревоги, опровержения, подтверждения... Однако в апреле — мае решилось абсолютно точно, что в армию мы всё-таки идем. Так что к этой мысли мы привыкали постепенно. Надо отдать должное руководству факультета: А.М. Кузнецову и Ю.И. Хлопкову — они активно бились за нас... но силы, видимо, были неравны. Несмотря на это, они всё равно пытались как-то нам помочь: аргументируя авиационностью факультета, старались, чтобы мы попали в ВВС, где служба «цивилизованнее». И надо сказать, что в целом это удалось. Большинство моих однокурсников действительно служили в ВВС, а многим (в том числе и мне) вообще повезло — нас отправили в Германию.

Итак, мы сдали летнюю сессию. Шел весенний призыв 1987 года. Интересно, что в армию призывали только тех, кто родился по июнь 1969-го включительно. А остальные должны были пойти только осенью. И мы переживали, что пойдем служить не вместе, не командой (осталось порядка 25% набора).

Нам вручили повестки, и 2 июля колонной мы пошли на сборный пункт. Почти ко всем приехали родители — провожать (ко мне — мама из Новосибирска). Страха, пожалуй, не было, скорее тревога, к тому же мы просто не хотели терять целых 2 года.Нас забрали в учебку, отвезли в Вышний Волочок (Тверская область). Там мы пробыли неделю. Было непонятно, в чем-то странно, в чем-то весело, но — увы — нам не удалось остаться вместе: нас разбросали по разным местам. Я попал в Германию, в ВВС, а со мной в батальоне оказалось только 4 фалта. Как выяснилось после, это был максимум...

ГДР — это совсем другой мир. Аэродром был окружен легендами. Например, взлетка, которая была в шикарном состоянии, во время войны подогревалась. При нас — нет. А когда мы ушли — заработала снова. Там был штаб с затопленным подвалом (причем воду откачать не удавалось). Водолазы, спускавшиеся туда, насчитали 3 затопленных этажа. Опять же — после падения Берлинской стены и объединения Германии воды там не стало. А еще там была котельная, которую мы углем топили. Это было тяжело. В 1988 года при капитальном ремонте были обнаружены трубы. Куда же они вели? А вели они в соседнюю деревню, которую мы, оказывается, топили всё это время, а умные немцы молчали...

В армии нас особо не любили, ибо мы сильно умные были, пытались высказать свое мнение. Впрочем, встречались хорошие люди, которые, напротив, нас ценили. Лично меня забрали на более-менее интеллектуальную работу: занимался строевой частью, был правой рукой начальника штаба. Готовил все документы. Дел хватало, но это было гораздо лучше, чем просто стоять много часов на посту... Будучи солдатами, мы выполняли всё — от охраны и уборки территории до заправки самолетов.

В течение всей службы мы поддерживали связь с товарищами: и с теми, кто остался на ФАЛТе, и с теми, кто также был в армии, и с преподавателями, которые писали теплые письма. К тем, кто служил неподалеку от Москвы, даже приезжали сокурсники, оставшиеся на гражданке... Мы точно знали, что нас ждут, и это, безусловно, придавало сил.

А ребят, оставшихся на факультете, осенью в армию всё-таки не забрали: приказ отменили. Так они и учились своим крошечным курсом в 25—30 человек.

В 1989-м мы вернулись на 2-й курс ФАЛТа. Кстати, практически все, хотя такого, кажется, никто не ожидал. О нас, естественно, помнили и потому в 1988-м набрали только 2/3 курса. Но мы-то вернулись почти все... Так появился великий курс из более чем 130 человек, состоящий из двух половин — «армейцев» и «молодых». Снова учиться было не тяжело, хотя, вероятно, нас немного жалели. Сначала мы с «молодыми» были немного порознь, но со временем перемешались и передружились. Да, наверное, мы отличались. И не столько возрастом, сколько отношением к жизни: мы занимались отнюдь не только учебой.

Но и со своей «четвертинкой» мы не потерялись. В прошлом году собирались на 20-летие выпуска. Пришли наш курс из 2 половинок и... тот маленький курс! Они всегда были с нами вместе и, возможно, сочувствовали, что так все получилось... Удивительно, но мы остались очень близки, с удовольствием встречаемся при возможности. И если мы пересекаемся по делам — есть безусловное доверие, можно спокойно поворачиваться спиной, а это бесценно. Оглядываясь назад, могу точно сказать, что ни о чем не жалею. Ведь мы такие, какие есть, в том числе и потому, что были там. ✈