Многие считают, что ФАЛТ — всего-навсего резервация физтеха в Жуковском, в своё время отпочковавшаяся от Долгопрудного. Но с чего же на самом деле начинался наш факультет и как он связан с большим Физтехом? Чтобы разобраться в этом, мы поговорили с одним из бывших деканов — Юрием Ивановичем Хлопковым.

«Переезд ФАЛТа в Жуковский — лишь один из этапов истории. А началась она в 1939 году, ещё до Великой Отечественной войны, когда группа профессоров (в основном из ЦАГИ) написала письмо в газету “Правда“ с предложением создать новую систему образования, сочетающую в себе изучение фундаментальных наук с одновременной инженерной деятельностью. Первым о подобном помышлял ещё Пуанкаре, но, по большому счёту, эта идея витала в воздухе — нет ничего удивительного в том, что передовые учёные загорелись ей».

Впрочем, сразу же приступить к воплощению задуманного в жизнь не удалось — помешала война. Но уже в 1947 году, когда стало ясно, что без науки невозможно существование не то что сверхдержавы, но просто независимого государства, Сталин лично подписал распоряжение о создании физико-технического факультета МГУ. Желающих набирали на все курсы — от первого до выпускного.

«В основном это были учащиеся МГУ, самый сок — принимали не всех, только лучших. Преподавали профессора ЦАГИ, проректором по научной работе был сам Христианович — известный академик. Конечно, у ректора МГУ этот факультет был как бельмо на глазу: собирал сливки, все туда стремились… Долго так продолжаться не могло: в 1951 году Министерство авиационной промышленности (как я уже говорил, физтех всегда был под крылом у авиационщиков) выделило корпус в славном городе Долгопрудном — он до сих пор стоит, кстати, его совсем недавно отремонтировали. А во времена моего поступления он был довольно обшарпанный».

В этот корпус и въехал факультет из МГУ и стал называться институтом. Первым ректором стал легендарный человек — генерал-майор авиации Иван Фёдорович Петров. Будучи совсем молодым, он служил на подводной лодке, единственный спасся через торпедный аппарат при её крушении, был красногвардейским матросом — брал Зимний, служил лётчиком-испытателем у Туполева, директором ЦАГИ и, в конечном итоге, стал во главе первого физико-технического института.

«Именно такой был и нужен. Очень весомый человек, способный с нуля поставить вот такую вот необыкновенную систему образования, настолько значимый, что мог ногой открывать дверь к Сталину. Ему удалось организовать целый район — сейчас это несколько кварталов — строений нашего института, который сегодня разросся до более 10 факультетов и 100 базовых кафедр — одну из них я создавал сам, здесь сейчас и работаю».

Факультетов на момент основания было всего три: радиотехники (нынешний РТ — системы связи, коммуникации, управление), радиофизики (РФ) (сейчас ФОПФ — атомная бомба) и аэромех (средства доставки). Любая страна, завладевшая пальмой первенства по эти трём направлениям, вместе с ней получала и статус сверхдержавы.

«“Эрэты“ — так мы их называли — это звучало гордо! Было две элитные группы: физики-теоретики у ”эрэфов“ и на аэромехе — рафинированные математики. Большой конкурс туда был».

Факультеты расширялись, разворачивались в полную мощь. С появлением новых направлений науки всё острее становилась необходимость подготовки талантливых кадров в этих сферах. Так, из аэромеха помимо ФАЛТа выделились ФАКИ и ФУПМ — космос и управление вкупе с прикладной математикой. Были созданы ФМХФ — молекулярная и химическая физика, ФФКЭ — физическая и квантовая электроника, ФПФЭ — область энергетики, ФФХБ — физико-химическая биология.

«ФАЛТ — единственный, кому удалось сохранить свою монолитность. Отдельно от всего Физтеха он переехал в Жуковский, поближе к своим базовым организациям. Можно сказать, что мы сохранили свои корни, идущие от самого основания института. И до сих пор храним, с приказа Сталина. Дорогого, знаете ли, стоит.

Меня перевели на второй курс сюда. Общежитий не было, студенты в аудиториях жили: привозят из Москвы академика Мищенко на чтение лекций, а студенты выползают ему навстречу из аудиторий в тапочках, на шеях — полотенца, утираются и на лекции бегут, обычное дело».

Конечно, ни одно важное событие не обходится без соответствующих документов. Так, совместный приказ двух министров об открытии ФАЛТа за номером 111/49 от 5/10 июня 1965 года состоит всего из нескольких пунктов. Он гласит:

С этого приказа и началась история ФАЛТа — такого, каким мы его знаем.

«В своей жизни я побывал на многих руководящих должностях и видел огромное количество самых разных бумаг, но более разумной, чем распоряжение о создании нашего факультета, ещё никогда не встречал.

Сегодня у нас самих уже 10 базовых кафедр, а то, что наши студенты представляют научное лицо аэрокосмической отрасли, всеми воспринимается как само собой разумеющееся. По всему миру при ведущих научных университетах (в Англии, Германии, США) — анклавы наших выпускников, являющихся одними из лучших — в учёбе ли, в работе ли. По крайней мере три моих личных ученика входят в десятку лучших молодых учёных Америки: Дмитрий Никонов, Олег Васильев и получавший образование на ФАЛТе Дэвид Тэнк из MIT — я был у него научным руководителем».

В силу небольших размеров ФАЛТа, его «камерности» и учебный процесс, и прочая деятельность происходят в непрерывном тесном контакте сотрудников факультета и учащихся, все друг друга знают: студенты — преподавателей, преподаватели — студентов. Если не по именам, то хотя бы в лицо.

«Одна из самых необычных особенностей фалтян, которую я приметил за время более чем тридцатилетнего преподавания на ФАЛТе, заключается в следующем. Когда молодые талантливые люди, живущие одной идеей, набирают “критическую массу”, все вместе они превращаются в новый, разумный и единый живой организм, обладающий и новым набором рецепторов. Некоторые животные, например, задолго предчувствуют землетрясения. А такой вот социальный организм, не отдавая себе в этом отчёта, обладает даром предчувствия грядущих перемен.

Так, когда перестройкой ещё и не пахло, студенты вышли на площадь, где проходила традиционная маёвка, с плакатами, шедшими в разрез с общепринятыми: «Долой чиновников-бюрократов!» и тому подобными. По нынешним временам — вроде бы ничего страшного, но по тем… Скандал был грандиозный, бурлил весь город, дело дошло до ЦК партии. А через несколько лет уже все с теми же самыми плакатами на те же самые площади, на ту же самую майскую демонстрацию выкатили. Только вот эти студенты туда уже не пошли. Они потеряли всякий интерес к политике и стали заниматься предпринимательством: создавать кооперативы, совместные предприятия, банки, страховые компании и прочее. А ещё через какое-то время, когда вся страна расселась по ларькам, рынкам, вооружившись гигантскими баулами и челноками, рассыпалась по городам и весям Европы и Азии, студенты поняли, что модели, предложенные экономистами, несостоятельны, и занялись экономическим самообразованием».

Но сегодня всё хорошо. Выпускники — работают. Студенты — учатся. Абитуриенты — поступают на ФАЛТ. Всё стало на свои места. ✈